|
Шамседдин раскрыл таившиеся
в Джалал ад-дине неведомые
дотоле ему самому силы,
придавленные тройным гнетом -
авторитетом отца, книжной
ученостью и суфийским
самосовершенствованием под
началом Сеида Тайновидца. Эти
силы оказались настолько
могучими, что не иссякли, а,
напротив, обрели взрывную мощь.
Шамседдин первым увидел эти силы
и "приоткрыл крышку". И тогда на
весь мир зазвучал голос бубна в
сердце Джалал ад-дина. Слезы и
стенания сменялись гимнами
радости быть на Земле человеком,
гордостью за человека, верой в
его величие и всемогущество.
Здравым смыслом простолюдина
Шамседдин понял, как многим
ученым мужам книги заслонили
окно в мир! Живую жизнь облекли
они в саван мертвых догм. И
поэтому, увидев его с книгой
отцовских поучений, кричал он,
как одержимый: "Не читай! Не
читай!"
Шамседдин упорно отвращал
его взор от созерцания месяца, отраженного в тазу,
указывая на месяц в небе.
Джалал ад-дин отказался от
всего. Фетвы и диспуты были заброшены. Теперь молитвы и
проповеди сменились стихами и музыкой, притеснения плоти
- песнями и плясками. Джалал ад-дин в любой момент, даже
самый неподходящий, мог неожиданно для себя начать
танцевать и декламировать стихи, которые струились из
него.
Однажды, проходя по базару,
он услышал тонкий мелодичный перезвон. То били молоточки
золотых дел мастеров. От этого ритмичного малинового
перезвона родилась тихая радость, она ширилась и росла,
пока не захватила его всего без остатка. Он остановился,
прислушиваясь. Рука потянулась к подолу, другая взлетела
вверх. Он сделал шаг, склонил голову к правому плечу и
медленно, а потом все быстрее и быстрее, закружился в
пляске посреди пыльной многолюдной улицы, а из уст его
полились стихи:
Эй, листок, расскажи,
где ты силу нашел,
как ты ветку прорвал,
из тюрьмы своей вышел на свет?!
Расскажи, расскажи, чтоб мы тоже могли
из тюрьмы своей выйти
на свет!
Эй, кипарис, ты растешь из земли,
но как гордо ты вскинулся ввысь!
Кто тебя научил, кто тебе показал ?
Научи ты и нас, как ты тянешься ввысь!
Золотых дел мастер
Саляхаддин был другом поэта. Когда он увидел
кружившегося в пляске Джалал ад-дина, он понял, что
именно звон их молоточков, доносившийся из мастерской,
привел поэта в экстаз.
- Бейте! Бейте сильнее! -
приказал мастер Саляхаддин. Ноги сами подняли старого
мастера и понесли на улицу: "Бейте! Не останавливайтесь!
Бейте!" Они закружились вместе, в одном ритме, с одним и
тем же самозабвением, с чувством полного слияния с миром.
Стихи рождались сами собой:
Эй, бутон, весь
окрасившись в кровь, вышел ты из себя!
Расскажи нам, бутон, что такое любовь?
Из себя выходить научи!
<<
previous
next >> |
